Где были кабинет и спальня Григория Орлова в Гатчинском дворце?

Статья под таким названием была написана главным хранителем Гатчинского дворца-музея В.К. Макаровым в 1923 году. Она осталась незаконченной, и мысль автора была бы непонятной, если бы не путеводитель по дворцу 1927 года, написанный им же.

В нем сообщается, что «Тронная Павла при жизни Орлова была его кабинетом», а Парадная опочивальня его спальней.

Основным источником, по которому Макаров определил их местонахождение, стал дневник Палладия Лаврова, в котором есть такая запись от 22-го июня 1778-го года: «Поутру пришел в дом. В зале увидела меня княгиня и привела в кабинет к князю...» А 8-го июля сделана такая запись: «Всенощная была между кабинетом и спальной».

Макаров в своей статье определяет, что «Зала, конечно, нынешний Белый зал». Но дневниковая запись имеет продолжение: «...Потом ходил по саду и в среднем этаже: стены убраны лепною работою очень великолепно, и одна комната убрана покитайски». «Средний этаж» подразумевал наличие этажей над и под ним, т.е. трех этажей, а столько в 1778 году было только в «каменном доме», как назывался в те годы дворец.

Но из слов Лаврова видно, что туда он пошел «потом», после того, как вышел из «дома» и походил по «саду». Значит прийти он мог «поутру» только в деревянный дом мызы, и зал, в котором его «увидела княгиня», мог быть там.

Камер-Фурьерский журнал подтверждает нашу догадку: в записях за 1773 год «зал» в старом доме действительно упоминается. В нем принимали Ландграфиню Дармштатскую, приехавшую в Россию со своими тремя дочерьми, одна из которых, Вильгельмина, вскоре станет супругой Павла Петровича.

Получается, что в тот год Орлов жил на мызе, а не в «каменном доме». Чтобы выяснить этот вопрос, обратимся снова к дневнику. 18-го июля 1778 года сделана такая запись: «Гулял с княгинею в саду, подарил ей краюху хлеба. Был с ними среднего этажа на балконе, налила и поднесла сама водки». Балкон «среднего этажа» – это, вероятнее всего, балкон у Белого зала. Обратим внимание на то, что туда, в «средний этаж», пошли опять во время прогулки по саду, а значит вышли, скорее всего, из деревянного дома на мызе.

Если бы этот «средний этаж» был уже жилым, т.е. жили бы в самом дворце, а значит и кабинет Орлова, исходя из слов Макарова, был бы рядом, то сама запись была бы другой (личные комнаты Орлова в доме старой мызы упоминаются в тексте как что-то обычное, к чему привыкли и не обращают внимания, вообще не указывается, где они находились, в первом или втором этаже). Посещение же «среднего этажа» всегда выделяется, поэтому Лавров мог бы, например, отметить, что пришел в дом и в зале среднего этажа его увидели и т.д. Из контекста становится понятно, что он просто осматривал комнаты.

Это является еще одним указанием на то, что, по крайней мере, в 1778 году Орлов продолжал жить на мызе, не смотря на то, что отделка помещений нового дворца могла быть завершена уже несколькими годами ранее.

Следовательно, дневник Лаврова писался на старой мызе. А дворец все семидесятые годы строился, и его могли просто показывать гостям как особую достопримечательность. Исходя из известной нам даты окончания его строительства (1781), сделаем предположение, что Григорий Орлов уехал в Европу, вообще так и не пожив в своем новом доме, а значит, последний, за исключением, может быть, хозяйственных корпусов, пустовал вплоть до конца сентября 1783 года, когда в него въехал новый владелец.

Исходя из вышеизложенного, скажем, что Макаров изначально пошел по неправильному пути, и его вывод был неверен. Однако дворец строился как жилой, и в нем должны были быть запроектированы помещения разного назначения, включая кабинет и спальню хозяина. Но вот где они были – это и надо выяснить.

Значит, до вступления Павла на престол нынешняя Тронная являлась проходной: через нее осуществлялся проход из нынешнего Белого зала в помещения на месте столовой и гостиной. На месте кабинета проходную устроить трудно, т.к. по своему назначению он подразумевает уединенное, удаленное от парадных залов расположение. До него не должен доходить шум и в него не должен заглядывать посторонний взгляд. К тому же планировка кабинета должна концентрировать в нем пространство и создавать атмосферу, способствующую работе. Этим условиям нынешняя Тронная не отвечает: она вплотную примыкает к залу, через ее четыре двери пространство растекается в другие помещения. Можно предположить, что уже изначально она создавалась как проходная между залом и столовой.

Помещение в башне наиболее уединенное и удаленное от парадных залов среди других комнат парадного этажа. Из овальной в него ведет дверь, т.н. «под обои». Стоит ее закрыть, и о наличии за ней помещения можно не догадаться. Из окон открывается вид на разные части парка и, что немаловажно, из одного окна виден Чесменский обелиск, «сооруженный Князем Орловым в память брату его».

Помещение при проходе от малой передней – так в XVIII веке называлась Зеленая угловая – находится перед спальней, а это было одним из важнейших требований при выборе места для кабинета.

Энциклопедия Дидро и Даламбера говорит, что кабинеты размещаются перед спальнями, но не за ними, потому что в противном случае посетителю приходилось бы проходить в кабинет через спальню хозяина. Да и сам хозяин, поднявшись с кровати, может пройти в свой кабинет принять визиты и говорить о делах, не будучи прерываемым прислугой, которая по вспомогательным проходам входит в спальню и «исполняет свои обязанности», не входя в кабинет, если только ее не попросят.

Надо заметить, что в то время выделяли несколько типов кабинетов, служивших для разных целей. Так, Большой кабинет служил для приема посетителей, в Парадном кабинете сосредоточивали наиболее ценные картины, бронзы, книги и проч., Задний кабинет являлся хранилищем ценных бумаг, документов, денег и т.п. Кабинеты дам служили им для совершения туалета, молитв и полуденного отдыха. Существовали так же особые «кабинеты непринужденности», где ставились ночные стулья и т.п.

Для спальни наиболее подходящим по своим размерам помещением можно считать то, в котором в 1790-е гг. была устроена Парадная Опочивальня. Благодаря изначально заложенной глубине, оно не загромождено большой кроватью, находящейся даже на определенном расстоянии от зрителя. Но надо заметить, что ее окончательный объем сформировался только в павловское время, когда появились существующие сейчас альковные выступы и было окончательно определено местоположение и количество дверных проемов.

В 1960-х гг. была сделана фотография, запечатлевшая разрушенную опочивальню. На ней видно, что выступы алькова «висят», поддерживаемые металлическими консолями. Таким же образом поддерживаются пъедесталы колонн в Мраморной столовой, относящиеся тоже к павловскому времени.

Судя по этой же фотографии и плану 1792 года, в помещении первоначально было пять дверей (сейчас только три). На плане зафиксирована дверь на месте левого альковного выступа, ведущая в помещение нынешней Туалетной (сохранилась только со стороны последней, справа от камина; за ней сейчас ниша). А на послевоенной фотографии отчетливо видна заложенная дверь в алькове (справа от кровати), о существовании которой до 1941-го года не было ничего известно (она не отмечена на указанном выше плане). За ней находится внутренняя лестница, тот вспомогательный проход, которым, как пишет Encyclopedie, должна пользоваться прислуга. Видимо, дверь служила, или должна была служить, для непосредственной связи помещения с лестницей в обход темной комнаты.

Видно на фотографии и то, что поздние альковные выступы закрыли эту дверь на треть. Ныне существующая дверь в темную комнату так же оказалась на треть под выступом, и ее пришлось немного сдвинуть вправо.

План не отмечает деревянных альковных перегородок, характерных для архитектуры спален времен рококо, но хорошо видно незначительное утолщение стен на месте нынешних выступов. Это, а также глубина помещения, расположение спальни рядом с кабинетом и туалетной и существование некогда непосредственной связи с последней могут свидетельствовать, что парадная опочивальня павловского времени была устроена на месте более ранней спальни.

Мы выяснили предположительное местоположение спальни и кабинета Орлова, а также определили на основании дневника Лаврова, что в 1778 году Орлов все еще жил в деревянном доме старой мызы.

Добавим только то, что в «среднем этаже» находилась жилая парадная половина, которая, в соответствии с правилами планирования жилых покоев, установленными во Франции в начале XVIII века, должна была включать переднюю, салон (большую гостиную), спальню и кабинет; допустимо было добавить к ним будуар (малую гостиную) и уборную.

Находилась эта половина, видимо, в восточной части второго этажа, там, где впоследствии разместилась Мария Федоровна, и включала переднюю (Зеленая угловая), темную проходную, уборную, овальную, кабинет, спальню и китайскую гостиную, группировавшиеся вокруг винтовой лестницы.

«Повседневные» комнаты Орлова могли находиться либо на первом этаже, где впоследствии разместился великий князь, либо на третьем, тоже в восточной части.