Гатчинский дворец и парк XVIII-XIX вв. в описаниях современников

В. Макаров указывает, что в одном из выпусков альманаха «Старая Гатчина» (№68) он публикует некоторые «письма», но в научном архиве ГМЗ «Гатчина» этого выпуска нет.

Об авторе книги, D. Chretien Muller е, можно сказать только то, что он сам сказал о себе в предисловии. «В 1810 году я уехал в Россию, куда меня звали привязанности моего сердца и страстное желание узнать эту страну в ее истинных и глубинных связях, которые я уже хорошо изучил заранее», – написал он. Здесь он намеревался остаться на год или восемнадцать месяцев, чтобы затем проехать Германию и вернуться в Париж и Италию. План его состоял в том, чтобы наметить новый статистический очерк о России и внести в него результат своих исследований и наблюдений. Мюллер даже изучил русский язык, чтобы лучше узнать занятия населения и «чтобы изучить само население таким, каким оно является в наши дни, и изучить его точнее, чем это привыкли делать приезжающие в Россию иностранцы». Он изучал и слушал все, ставил своей задачей расширять контакты с людьми на местах. Результатом этого явилась книга, дающая изображение Петербурга 1810-го года.

Ниже приводится отрывок, посвященный описанию Гатчины. При переводе опущены только незначительные отступления от темы и описание Сиротского института.

* * *

«...я вам советую проехать сегодня еще 16 верст (это только пустяк в 2-3 немецких мили) и проследовать до Гатчины, чтобы осмотреть это увеселительное место, местопребывание императрицы-матери в холодное время года [...]

Местность до Гатчины не более, чем открытая равнина. Мы приезжаем точно к чаю, что называется, поспели вовремя [...]

Мы собираемся остановиться в семье, с которой я близко сошелся, у человека (пастора Зейдера) ², которого в правление Павла I оплакивала вся Германия, и которого судьба уже несколько месяцев с блеском вознаграждает за несправедливые капризы. Со времени его ссылки и возврата из Сибири, последовавшего после его полной реабилитации по особому указу Александра, он оставался до этих последних месяцев лишенным всего в церковном министерстве и жил только за счет благодеяний Императора и Императрицы-матери. Этот достойный уважения человек, полный знаний и рвения к своей деятельности, хотел, не прерываясь, вернуться к кругу своих обязанностей, но только четыре месяца, как он определен Императрицей-матерью в Гатчину немецким пастором ³ [...] Представьте теперь радость этого превосходного человека и восторги его семьи жизнью в прекрасной Гатчине, лоне любезности и изобилия, когда их все уважают и любят.

Посмотрите на это как на прелюдию, прежде, чем мы проедем между ними. Обширное здание справа – это одна из причудливых идей Павла I. Говорят, что он построен в средневековом стиле и представляет укрепленный замок, это и заставило назвать его Ингербургом (Ингрийский замок). Мне этот замок кажется довольно обширной фабрикой, хозяин которой обанкротился.

Мы въезжаем через ворота во двор нашего пастора и находим всех в их красивом саду за чайным столом. Какая радость! Какая дружеская болтовня со всех сторон. Вы, дорогая Эмма ⁴, скоро начинаете с уважаемой женой пастора и его хорошенькой племянницей разговор о культуре льна и о голубятне. Эдуард и я сидим рядом с пастором и обсуждаем английский кредит, бумажные деньги, и едва можем взглянуть украдкой на эту очаровательную фигуру, на ее голубые глазки, такие пленительные в греческом профиле, которые кажутся забывшими о присутствии мужчин, и останавливающиеся с любезностью только на ваших милых чертах. Дамы вместе обсуждают завтрашние дела. Все проходит в согласии, но племянница Доринька открывает, наконец, свой хорошенький ротик, чтобы предложить кое-что, и радость украшает ее еще больше, когда предложение встречает одобрение со стороны Эдуарда и его родственников. О, счастливая дева, чье лицо покрывается краской! Это отличная идея, пройтись пешком или прогуляться по воде! Остаток вечера оживляется и протекает в тысяче приятных пустяков. Луна смешивает свой свет с мерцанием факелов, освещающих наш ужин в саду сирен.

На следующий день рано утром пленительный стол, приготовленный руками Дориньки, приглашает нас в сад на чай. Но мы не задерживаемся там надолго, чтобы предупредить нашей прогулкой солнечный жар. Мы уже все готовы идти, только жена пастора повторяет свои последние указания кухарке по поводу кухни и погреба, и на последней ступеньке входа во двор она их оканчивает кратким повторением.

Аббатство ⁵ – это первая цель нашей прогулки. Два шага и мы там. Но посмотрите, проходя мимо, вправо на красивый парковый портал ⁶, и чуть дальше на большой замок, расположенный на высоте. Какой очаровательный простор воды, оканчивающийся этим приятным для глаз аббатством! И этот возвышенный берег, покрытый лесом, со своей широкой ездовой дорогой. Как он красиво рисуется в прозрачной воде! Аббатство маленькое, оно нисколько не похоже на наши знаменитые аббатства Германии, на аббатства Мьелька, Вейнгартена, Сен-Гале и др. Но это одно из самых приятных учреждений Павла I. Это башня, увенчанная высоким шпилем и окруженная маленьким белым домиком в форме клуатра. Внутри видно, с каким старанием стремились сохранить повсюду тот же стиль. Старание неудачное, представляющее там все смешным анахронизмом. Мы вспоминаем по этому поводу великолепный Левенбург в Наполеоншоэ, у которого внутреннее и наружное убранство малейшей деталью возвещают нам тринадцатый и четырнадцатый века. Вот еще местопребывание старинной статуи, которую Петр I, как говорят, сделал сам ⁷. Самое красивое, что есть в этом аббатстве – это бесконечно приятный вид, открывающийся с верхнего этажа на обширный водоем, окруженный лесом и простирающийся к самым красивым участкам дальнего парка и ко дворцу. Посмотрите, Эмма, через это окно в центре. Не правда ли, чарующий вид?

Теперь мы идем влево по направлению ко дворцу и следуем по дороге, повторяющей контур озера. Она так приятна, так прохладна! Она открывает нам восхитительный вид. Посмотрите теперь, Эмма, на превосходную металлическую решетку ⁸, на этот портал и замок, мимо которого мы уже проследовали. Этот обелиск, возвышающийся в перспективе большой дороги, производит хороший эффект. Какой красивый вид открывается от первого каменного моста в сторону большого водоема, обрамленного лесами, украшенного двумя элегантными яхтами, предназначенными доставлять удовольствие императору, и в сторону различных каменных мостов, появляющихся вдали! Теперь мы поднимаемся в верхний сад рядом с замком. Он заключает в себе маленькую часть, оформленную во французском вкусе (собственный садик императрицы-матери). Из-за этого он недоступен и закрыт. Вне его можно заметить несколько статуй, которые считаются имеющими достоинство. Остальная часть верхнего сада почти всегда открыта; это газоны с цветами, которые приветствуют нас, посылая облака ароматов резеды, левкоев, лилий и др. Обратите здесь внимание еще на несколько хороших статуй из сорта грубого алебастра. Этот Аполлон и эта Диана ⁹ вам особенно понравятся. Все в них задумано прекрасно, так экспрессивно, и тем не менее так непринужденно и естественно.

Племянница Доринька советует нам подняться на башни замка, чтобы окинуть взглядом всю местность вместе с парком, когда солнце освещает их своими первыми лучами, потому что вечер всегда разливается легким туманом, а блеск полудня не благоприятствует виду. Я в точности не знаю, что там есть, но я охотно в это верю, потому что она говорит так мило! Таким образом, без сомнения, мы собираемся провести на башнях с час. Затем в жаркое время дня мы посетим прохладные апартаменты и залы замка. Бесчисленное количество ступеней, которые завершаются, наконец, лестницей, закручивающейся без опоры, выводит нас на одну из плоских площадок, находящихся позади замка и называющихся башнями. Ну, вот мы и здесь, дорогой друг. Что вы скажете об этом виде? Не красив ли он своим восхитительным разнообразием? Перед нами на переднем плане превосходный полукруг темно-зеленого газона, который группы деревьев делают еще более приятным для глаз. Чуть дальше красивая и обширная гладь воды с разнообразными яхтами, еще дальше тянется зелень парка с ее неисчислимыми островами и полуостровами. На краю горизонта гора Дудергоф, известная здесь за свою высоту (она возвышается на 40 или 50 туаз ¹⁰ над уровнем воды). У нас в Тюрингии ее едва назвали бы холмом. Справа верхний сад, прекрасный портал, эта превосходная металлическая решетка, первый мост, и, как завершение сцены, это аббатство, эти водоемы, эти леса, распространяющиеся вокруг, наконец, весь город Гатчина с большинством своих красивых построек. Слева продолжение переднего плана со своими водоемами и парком, несколько мостов, обрамленных прелестными группами деревьев, фазаний двор и сад животных. Очаровательный ансамбль, разнообразие которого хранит от усталости глаз наблюдающего!

Здесь можно судить о значительном размере парка, и если продолжают создавать что-либо для Гатчины, она может быть увеличена еще великолепными участками за аббатством. Бросьте взгляд на это гигантское здание, вершину которого мы сейчас занимаем. Какая масса сооружений! Этот огромный жилой корпус с его двумя крыльями в форме полукруга, затем, справа и слева от каждого крыла, каре, такое огромное, что какой-нибудь немецкий князь охотно сделал бы его своим главным замком и резиденцией, тогда как здесь эти два каре служат лишь для того, чтобы принимать и размещать в них придворных императрицы-матери. Бесспорно, это один из самых больших дворцов, которыми владеет русский двор. Он был построен в разные эпохи. Екатерина II подарила Гатчину с окружающими ее местностями своему фавориту Орлову; тогда это была простая мыза. Орлов построил там жилой корпус из красного песчаника, который вы видите, и создал часть нынешнего парка. После его смерти Екатерина выкупила это владение очень похорошевшим и подарила его великому князю Павлу. Он жил там постоянно, пока был великим князем, и, став императором, всегда имел к Гатчине особое предпочтение. Он построил эти два крыла в форме полукруга и два дополняющие их каре. Он построил аббатство. Самая большая, так же, как и самая красивая часть парка с ее архитектурными и скульптурными украшениями, тоже относятся к его времени. В 1796 году он, с наименованием города, присоединил Гатчину к Софийскому уезду. Он сделал все для ее увеличения и для процветания многочисленных фабрик в округе. Можно сказать, что Гатчина в последнее время была единственным местом на земле, где мрачный гений Павла отдыхал от своих тягот и где его прекрасный дух проявил себя несколькими полезными и хорошими созданиями.

Несомненно, Гатчина могла бы увеличиться еще, если бы Adraste не произнес несчастному Павлу смертный приговор и не осуществил его. Уже несколько лет императрица-мать и ее блестящий двор проводят в Гатчине зиму. Это добавляет этому маленькому месту блеск и дает импульс к его развитию. Здесь часты спектакли, концерты, балы, маскарады и т.д. Но вот уже целый час, как мы болтаем на этой площадке. Мы насладились этим великолепным видом, не хотите ли спуститься? Дайте мне руку, дорогая Эмма, чтобы голова не закружилась на этой неудачной лестнице.

Нам уже открывают внутренние апартаменты, в которых я отмечу лишь самое интересное и самое красивое. Позолота, большие люстры, плафоны, паркеты, ковры, картины, мебель и портьеры – все, более или менее великолепное, есть в этом императорском дворце. Княжеский замок в Веймаре вам предложит тем же образом редкие и прекрасные образцы.

Мы вступаем в комнату императрицы-матери. Много блеска в обстановке и отделке, ибо императрица любит и роскошь, и великолепие. Ряд милых миниатюрных пейзажей. Там же колонна желтого янтаря, вырезанная самой Марией Федоровной, работа, сделанная рукой хозяйки и действительно достойная искусной руки ее великого предка Петра I. Деятельность, достойная замечания, так как искусство резьбы со времен Петра I стало наследственным в императорской семье. Все говорят, что прославленная Героиня также резала с большим искусством. Вот маленькая молельня Павла, вот его молитвенник и бархатный ковер, служивший ему в его последнем местопребывании. На маленьком шкафчике маленькая коробочка со стеклом, под которым вы видите локон волос Павла и одной из великих княжон. Затем подходим к большому приемному залу императрицы-матери, где вкус и великолепие приятно соединяются, где пурпур, бархат и золото блестят со всех сторон, где элегантно возвышается трон ¹¹, богато украшенный вышивкой. Многочисленные драгоценные картины украшают это превосходное помещение, но у нас нет времени, чтобы внимательно осмотреть их, ибо перед нами уже открывается большой и великолепный зал, наполненный статуями и барельефами, среди которых есть несколько античных. Какая жалость, что нам не позволяют провести здесь целые дни, чтобы насладиться ими, чтобы изучить их, и наш очень торопливый проводник (Ciceron) вынуждает нас быстро просмотреть такую коллекцию шедевров! Вот два Осириса из черного мрамора, которые превосходной работой и благородством своей осанки меня особенно пленили. Конечно, там есть кое-что и посредственное, но нас уже выводят.

Вот мы в превосходной опочивальне императрицы-матери. Этот бархат цвета рождающейся зелени, эта бронза, сколько в них вкуса! Но восхититесь этими двумя парижскими Гобеленами! Этот тигр, неужели он вовсе ничего не видит? Неужели нет страха, что, прекратив терзать этого коня, в отчаянии поднявшегося на дыбы, он бросится на нас? Как он его схватил! Как он терзает его великолепную шею! Какая правда! Какая несравненная красота рисунка! Какой колорит! Посмотрите направо на эти объекты натуральной истории. Не думаете ли, что эти животные сойдут к нам? Мгновение наш глаз отдыхает в нескольких простых комнатах, чтобы лучше лицезреть ослепительный зал, куда мы входим, и трон Павла.

Вот трон без кисточек (glands)! Какое великолепие вышитых гербов и П, монограммы, находящейся повсюду! Вот еще два превосходных Гобелена значительной величины. Это сцены из жизни Дон Кихота. Слева эта очарованная голова и люди, погруженные в оцепенение, справа въезд его оригинального оруженосца на остров баратарию, другой шедевр! Это, как мне сказали, – подарки Павлу от I-го консула Бонапарта. Обратите внимание, дорогая Эмма, на великолепный вид, раскрывающийся в парк, и так же посмотрите на эти большие полотна с морскими видами, покрывающие стену. Они относятся к истории морских сражении у Чесмы. В одной из следующих комнат я хочу удивить вас вышивкой на мебели, вышивкой тем, более замечательной, за свою красоту и выразительность, которая выполнена не хозяйками, а ученицами учебного дома, основанного в этом городе. Верно то, что ученицы должны быть очень искусны, потому что их августейшая покровительница сама превосходно владеет этим искусством. Мы быстро проходим комнаты Александра: в них нет ничего замечательного.

Примечания:

¹ В 1810 году Гатчина была описана Вл. Броневским в книге «Путешествие от Триеста до С-Петербурга в 1810 году» (М, 1828 год). См: Старая Гатчина, №22, 1924 год.

² История пастора Зейдера в конце XVIII века прогремела по всей Европе. Священник лифляндского прихода, он был несправедливо обвинен в, якобы, содержании публичной библиотеки, о которой правительству было неизвестно. Его лишили сана и сослали в Сибирь. Уже после смерти Павла I он был возвращен, восстановлен в своих правах. Императрица Мария Федоровна определила его священником в гатчинскую лютеранскую кирху.

³ История пастора Зейдера была напечатана в 1803 году в Лейпциге. Расскажем ее словами Н.И. Греча:

«Один сельский пастор в Лифляндии, Зейдер, содержавший лет за десять до того немецкую библиотеку для чтения, просил, чрез газеты, бывших своих подписчиков, чтоб они возвратили ему находящиеся у них книги... Туманский (рижский цензор – А.С.) донес императору, что такой-то пастор, как явствует из газет, содержит публичную библиотеку для чтения, а о ней правительству неизвестно. Зейдера привезли в Петербург и предали уголовному суду, как уголовного преступника. Палате оставалось только прибрать наказание, а именно приговорить его к кнуту и каторге. Это было исполнено. Только генерал-губернатор гр. Пален приказал, привязав преступника к столбу, бить кнутом не по спине его, а по столбу. При Александре Зейдер был возвращен из Сибири и получил пенсию. Императрица Мария Федоровна определила его приходским пастором в Гатчине... Он был человек кроткий и тихий, кажется, под конец, попивал. Запьешь при таких воспоминаниях...».

См: Греч Н.И. Записки о моей жизни, М-Л, 1930, с. 152.

⁴ Эмма – вымышленный корреспондент автора.

⁵ То есть Приоратский дворец.

⁶ Видимо, Адмиралтейские ворота.

⁷ Садик Приоратского дворца до к. XIX в. украшала скульптура Юпитера; в сильно поврежденном виде она дошла до наших дней. Видимо, ее и видел Мюллер. Правда, это не работа Петра I, а произведение неизвестного скульптора XVIII в.

⁸ Видимо, металлическая решетка Адмиралтейских ворот.

⁹ Скорее всего, Аполлоном автор посчитал Марса, а Дианой – Амазонку.

¹⁰ Туаза – старинная французская мера длины, равная шести шагам.

¹¹ Сейчас под названием «трон» мы понимаем тронное кресло. Но в старину, скорее всего, под этим понималось тронное место целиком, включающее пъедестал, тронное кресло и балдахин. Наш вывод подтверждают описания XVIII века, касающиеся петербургских дворцов, а также толковый словарь французского языка:

«Трон – возвышенное место, где сидят короли, императоры и т.д. во время исполнения торжественных обязанностей верховной власти» (Petit Dictionnaire de l Academie Francaise, Paris, M. DCCC. XXXVIII, с. 684).